В 1905 г. в с. Бестужеве у помещика Федюкина крестьяне сожгли усадьбу, срубили лес, а приехавшему приставу оказали сопротивление. После поражения революции 1905—1907 гг. в селах Кораблинской округи продолжалось классовое расслоение. Все большую власть брали кулаки, купцы да торговцы-перекупщики. В 1912 г. в с. Кораблине жило 800 человек. При станции работали две паровые мельницы, размалывающие до тысячи вагонов зерна в год.

Помещик Л. Л. Кисловский имел более 5 тыс. десятин земли и всю ее на невыносимо кабальных условиях сдавал в аренду. В ноябре 1905 г. крестьяне сел Пустотино, Троица, Лесуново, Нижняя Ищередь и окрестных деревень разгромили и частью сожгли экономию и винокуренный завод Кисловского. Погром прекратился, когда приехал местный исправник Реут в сопровождении 150 вооруженных казаков. Расправа с крестьянами продолжалась полтора месяца.

Первая русская революция 1905—1907 гг. всколых­нула кораблинских крестьян. 3 марта начальник Ряжского отделения жандармского управления железной доро­ги писал: «Доношу, что негласным путем от одного из помещиков мне известно, что среди крестьян Княжовской волости идут разговоры об отнятии земли у землевла­дельцев и у помещиков, а также у великого князя Петра Николаевича...»

В 1961 г. умер последний 92-летний пастух великого князя Анисим Прохорович Репин. Его воспоминания были опубликованы в газете «Приокская правда» в ноябре 1963 г. «Хоть и из царских особ был Петр Николаевич,— вспоминал Репин,— но такой жадюга, что пробы на нем ставить негде. Держал два кабака, трактиры, куда про­стые люди несли последнюю копейку.

Грамотных крестьян почти не было... Так все мы, па­стухи,— а нас в трех школах младших скотников было шестьдесят хлопцев — и остались неграмотными... У него скотные дворы были из хвороста, крытые соломой. Мы, пастухи, жили вместе со скотиной в этих дворах... Камен­ной была только конюшня. Мы звали ее «коровьей ко­нюшней». В ней-то и была «школа скотников», здесь мы учились, как надо пасти скот».

Некоторые из богатейших помещиков, каковым был, например, великий князь царствующего дома П. Н. Рома­нов, разыгрывали из себя просвещенных либеральных деятелей. Живший в имении с. Благодатного Романов (он владел в округе 4300 десятинами земли) открыл так на­зываемые низшие школы скотников. Газеты царской Рос­сии широко разрекламировали «прогрессивный» почин великого князя как пример заботы коронованных особ о младшем своем брате — мужике.

Эти газетные славословия попали на острие пера со­циал-демократа Владимира Ульянова. В апреле 1901 г. издававшийся в Штутгарте марксистский журнал «Заря» опубликовал его работу «Случайные заметки». В ней Вла­димир Ильич с сарказмом и гневом публично высек одного из главных помещиков России, а вместе с ним и всю по­мещичью систему. «Школы. Учреждены целых три шко­лы,— писал В. И. Ленин.— И притом какие школы! Низ­шая школа скотников в имении его императорского высочества великого князя Петра Николаевича при селе Бла­годатном. Что села великих князей должны быть благо­датные,— в этом я давно уже не сомневался. Но теперь я не сомневаюсь и в том, что просвещением младшего брата могут искренно и от всей души интересоваться и увлекаться даже самые высокие персоны...» И далее Вла­димир Ильич замечал: «...школа скотников — кто ее, собственно говоря, разберет, действительно ли это школа или только усовершенствованный скотный двор?»

Статистический справочник «Народное образование в Рязанской губернии», изданный в 1889 г., знакомит нас с первой кораблинской школой. Она была основана в 1879 г. крестьянами с. Кораблина и д. Бобровниково. Школа была земская, трехгодичная (из трех типов начальных школ царской России — земских, министерских и церковноприходских — земская являлась наиболее про-грессивной). Школа размещалась в деревянной шестиоконной избе. Имелась только одна классная комната, в которой одновременно занимались три группы.

Возрастной состав учащихся — от 7 до 15 лет. На содержание школы крестьяне тратили 84 руб. в год. Кроме того, несли расходы на отопление и наем сторожа. С учеников бралась плата по 2 руб. в год. Учитель жил при школе. Обязательный тогда «закон божий» преподавал местный священник. В школе учились дети из пяти ближних селений: всего 60 мальчиков и четыре девочки.

Большинство учеников не проходили полного курса школы, бросали учение из-за того, что надо было работать в поле или сидеть с маленькими детьми, не имели одежды и обуви, чтобы ходить в школу. Так, за восемь лет работы (в 1887 г.) свидетельство об окончании полного курса трехгодичной начальной школы получили только четыре мальчика.

О том, как жили в то время кораблинские крестьяне, свидетельствуют сухие цифры изданного в 1888 г. «Сборника статистических сведений по Рижскому уезду Рязанской губернии».

По переписи 1887 г. в селе было 92 хозяйства. Из них 38 хозяйств не имели лошади, а 33 — коровы. 28 дворов вообще не имели ни лошади, ни коровы. Дотошная статистика знакомит нас и с сельскими строениями. 67 семей жили в собственных избах, а 11 не располагали жильем (при этом несколько хозяйств имело по две избы). Из всего количества изб в селе топилось по-белому — 47, а по-черному — 42. Деревянных изб было 88 и только одна — каменная. Крыто соломой 84 избы, а деревом — пять. Крестьяне имели очень мало земли, своего хлеба до нового урожая не хватало, и потому 25 семей занимались отхожими промыслами.

За жителями села на 1 января 1887 г. числилось 773 руб. недоимок, т. е. невыплаченных оброчных, податных, выкупных и государственных платежей. Кроме платежей крестьяне вносили еще так называемые сборы. Их насчитывалось много: земский, волостной, сельский, страховой и проч. Из 562 жителей села (289 мужчин и 273 женщины) владели грамотой только 105 мужчин и две женщины.

Толчок к развитию Кораблина дала Рязанско-Козловская железная дорога, концессию на постройку которой правительство выдало в 1865 г. Построили ее в небывало короткий для того времени срок. Этому способствовала довольно ровная местность и отсутствие значительных рек.

Уже в сентябре 1866 г. дорога открывается для движения. А в июне 1870 г. закончилось строительство второго пути. Железная дорога привела к сдвигам в экономике села, способствовала развитию торговли, и не только розничной, но и оптовой. Однако обогащались кулаки и купцы, а кораблинские крестьяне жили, как и прежде, в нищете. Рязанский край «славился жестокими помещиками и нищетой основного населения — крестьян. Кораблино, принадлежавшее мелкопоместным владельцам Носоновой, Еропкину и Кущевой, не было исключением. Помещики имели неограниченную власть над своими крепостными.

Отмена в 1861 году крепостного права не принесла крестьянам облегчения. Крестьян выпустили на волю без земли, покосов, выпасов, лесов. За ничтожные земельные клочки на бывших крепостных были наложены непомерно высокие выкупные платежи. И пришлось мужикам наниматься работать к тем же помещикам на самых кабальных условиях. К тому же в селе стали разбухать кулацкие хозяйства, у которых кораблинцы были в вечном долгу. Эти мироеды скупали у мужиков за бесценок, а в большинстве за долги, последние отрезки земли. Многие крестьяне уходили на отхожие промыслы в Петербург, Москву, разбредались по всей Рязанской губернии в поисках случайных заработков.

В сентябре 1937 г. район вошел в Рязанскую область и несколько раз менял свои границы.

Почвы в центральной части района — деградированные черноземы, на западе и северо-западе — серые, лесостепные и на востоке, по правому берегу Рановы,— вторично-подзолистые, песчаные и супесчаные. Есть полезные ископаемые: большие запасы каменного угля и известняка. Известны Ключевское месторождение известняка (близ села Ключ), Демьяновское (около с. Княжое) и Бестужевские залежи камня. Главные реки района — Проня и Ранова, более мелкие — Мостья и Молва. Село Кораблино впервые упоминается в окладной книге 1676 г. Тогда оно состояло из 39 дворов.

Возникновение названия села народной топонимикой объясняется просто. На месте, где стояло село, в древности росли корабельные дубовые рощи. И якобы по указанию Петра I отсюда возили древесину на строительство кораблей, которое велось на Дону. Поэтому село и получило такое название.

Точка зрения рязанского краеведа Н. Левошина на этот счет выглядит более убедительной. Когда-то село принадлежало потомку татарского мурзы Кичибея Коробью. От него и пошел род рязанских бояр Коробьиных. Позднее в писцовых книгах XVI и XVII вв. вотчина писалась по фамилии владельца — Корабьино. А с конца XVIII в. это название вытеснило новое — Кораблино. Возможно, что это изменение внесли сами жители села, заменившие непонятное слово Корабьино на более ясное Кораблино.

По сведениям 1859 г., в селе насчитывался 51 двор и в нем проживало 530 человек (263 мужчин и 267 женщин). В эту пору Кораблино — далеко не самое большое село этих мест. Здесь были села и покрупнее. Село Семион, например, насчитывало 185 дворов с 1190 жителями. Незнаново имело 263 двора с 2452 жителями, а в 290 дворах Троицы жило 1967 человек.